Любовь и кактусы

Название: Любовь и кактусы
Фандом: Prince of Tennis
Автор: Noa Streight
Бета: Аямэ
Размер: мини, 1856 слов
Пейринг: Китэ Эйширо/Кай Юджиро
Категория: слэш
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: постканон, в котором любовь побеждает все. Все-все?
Примечание: Писано на ФБ13 для команды fandom The Prince of Tennis 2013. На Битве фик представлен в более кошерной версии, правленой тремя бетами, по Поливанову и всё такое... А здесь он выложен как есть.)
Размещение: фика на других ресурсах – с согласия автора. Ссылки на фик – приветствуются.

Кай Юджиро и Китэ Эйширо встречались уже больше месяца, но до постели у них дело ещё не дошло. Кай начал немного нервничать: отношения развивались, как ему казалось, идеально, но опыт подсказывал – стоит опасаться подвоха. Когда у команды Хига что-то шло хорошо – непременно и внезапно случалась какая-то лажа.
Например, плот тонул.
Сколько ещё протянут «идеальные» отношения, не развиваясь в известном направлении? А вдруг Китэ перегорит, разлюбит его? Капитан команды Хига был широко известен своим темпераментом, заводился с пол-оборота, но и остывал также быстро. А тут месяц. Месяц целибата! Походы в кино и кафе-мороженое, как бы случайные почти невинные прикосновения, почти целомудренные поцелуи и ничего больше. Кай даже заподозрил, что Китэ не воспринимает его в этом смысле. Но тогда к чему всё…
«Вот сегодня и выясним» – думал парень, направляясь домой. Семейство изволило отбыть к родственникам, и вся квартира на три дня осталась в распоряжении Кая. Китэ об этом знал и приглашение в гости принял не раздумывая.
Вообще-то Кай чертовски нервничал и боялся: выяснив всё, что можно на счёт секса в теории, на счёт практической части он был совершенно не уверен.
Но если тянуть с этим и дальше, Китэ точно перегорит. Посмотреть на того же Хиракобу – каждую неделю с новой девушкой. Причины расставания с предыдущей иногда вмещались в одно слово: «Надоела». Иногда были посерьёзнее: «У неё пальцы на ногах кривые!». Иногда совсем серьёзные: «Увеличивающие задницу трусы, представляете! И когда она их сняла…». Дальше Хиракоба с перекошенным лицом живописал, что когда она их сняла, стало ясно – юбка только на тех трусах и держалась, там и взгляду-то зацепиться было не за что, не говоря уж о юбке. Китэ только усмехался и кивал, соглашаясь. Хотя оскорблённый в лучших чувствах Хиракоба потом неделями изводил Таниши, внезапно прихватывая того за задницу и громогласно расписывая, как хорошо, что у жирдяя всё своё, честно нажратое непосильным трудом и никаких силиконовых трусов. Таниши обижался и лез в драку, Чинен кидался их разнимать и тренировка превращалась в сущее шапито.
А Кай каждый раз обмирал, выслушивая душераздирающие подробности кончины очередных отношений Хиракобы. Ведь Китэ ещё более разборчивый. Конечно, у Кая всё в порядке с пальцами на ногах и нет силиконовых трусов, но мало ли какие хитрые критерии у Китэ – он-то сам вообще идеален. И, кстати, до Хиракобы рано или поздно дойдёт, что в его глазах ни одна девица не выдерживает сравнения именно с капитаном, а трусы и вовсе ни при чём. Тогда-то Каю совсем сложно станет.
Поводов для волнений масса. Но сегодня есть шанс немного сократить их количество. Кай проводил Китэ в комнату и отправился на кухню за соком и каким-нибудь угощением.
Когда вернулся, Китэ успел занять самую выигрышную позицию – возле окна. Закатные солнечные лучи вызолотили его смуглую кожу до состояния «стихами не опишешь». Кай сглотнул набежавшую слюну, приткнул куда-то поднос и приблизился к Китэ. На его собственном теле и волосах цвета патоки закат отразился не менее выигрышно. Долгое время парни просто смотрели друг на друга. С вожделением, предвкушением и некоторой настороженностью. Потом Кай поддался вперёд, в объятия любимого. Закат догорел, а они всё целовались и целовались, не в силах насытиться друг другом. Ныли припухшие губы и каждое касание чужого языка, зубов воспринималось болезненно остро, ещё ярче, чем вначале.
Вот уж, действительно, нацеловались до сладкой одури, не то, что раньше. Кай не успевал отдышаться, но ему хотелось ещё и ещё. И чтоб руки Китэ повсюду и губы его…
«Чёрт, почему мы всё ещё одеты?!» – вдруг возмутился Кай и как раз в этот момент Китэ расстегнул ширинку и высвободил возбуждённый член. Кай впервые увидел его в эрегированном состоянии и не на шутку запаниковал. Природа настолько не обделила парня, что сочетание «член Китэ» плюс «любые физиологические отверстия Кая» казалось несовместимым с жизнью.
Китэ начал ритмично поглаживать себя, неотрывно следя за реакцией Кая. И глядя эдак с намёком. Намёк такой длины и толщины игнорировать было невозможно. Оглушённый противоречивыми желаниями – то ли прочь бежать, то ли хватать, что дают – Кай непроизвольно дёрнулся и… своротил с подоконника увесистый горшок с кактусом. Колючий – СУКА!!! – суккулент, прежде чем окончить свои дни на полу, в полёте попал Каю по тыльной стороне ладони, скорректировал ось вращения и приложил Китэ аккурат по «нефритовому стержню».
Китэ не завопил. Не из-за нечеловеческого самоконтроля, которым в полной мере обладал, а только лишь из-за потрясения. Никогда – ни до, ни после этого – Кай не видел, чтобы Эйширо так перекашивало. Его лицо пошло пятнами каких-то невиданных оттенков – словами не описать. В немом ужасе Кай смотрел Китэ в глаза, потом вниз, потом опять в глаза… а потом залился слезами. Плакал Кай беззвучно и горько-горько, мысленно хороня толком не начавшиеся отношения. Ладно там кривые пальцы или силиконовые трусы, но столкновения кактуса и члена никакой любви точно не пережить, даже шекспировской.
– Кай… КАЙ!!! – донеслось словно сквозь толщу воды. Кровь стучала в ушах так, что он почти оглох.
– А?
– Хватит заливать меня слезами и соплями, лучше вспоминай, где у тебя пинцет.
– Ой. Да…
Двигаясь заторможено, на автопилоте, Кай отыскал пинцет и свой спортивный набор первой помощи – вату и дезинфектант. Усадил Китэ на кровать и подсветил себе «поле деятельности» настольной лампой. Вокруг каждой воткнувшейся колючки уже образовалось маленькое покраснение.
Кай мельком глянул на свою пострадавшую руку – когда первый шок прошёл, он обратил внимание, что не так уж это и больно. А если со спортивными травмами сравнивать, так и вовсе пустяк. Но чем дольше колючка пребывала в теле, тем неприятнее её пребывание становилось. О том, каковы при этом ощущения в эрегированном члене Кай старался не думать. Хотя сложно не гадать: почему это член всё ещё эрегированный.
– Кай, не отвлекайся, – поторопил парня Китэ.
– Угу, – Кай размазал по щекам вновь набежавшие слёзы и принялся за работу.
Он не помнил, сколько времени провёл на коленях меж разведённых ног Китэ, склонившись к его члену так, что едва не касался нежной плоти носом. Чёртовы белёсые полупрозрачные колючки иной раз было не разглядеть и с Кая семь потов сошло, пока он ото всех не избавился.
– Так, с пинцетом я закончил! – объявил Кай и Китэ, у которого уже яйца свело от перевозбуждения, вдруг бурно кончил, залив Каю всё лицо.
– …
– …
– Рука.
– А?
– Твоя. Твоя рука. Займись ею, наконец.
– Угу…
Кай наскоро обтёрся салфеткой и вернулся к маханию пинцетом.
«Господи, прицепилось это «Угу», я уже как этот… как его… Кабаджи из Хётей стал, только на нервно-охреневшей почве» – парень быстро-быстро выдёргивал колючки из своей кисти и запястья, иногда бросая настороженные взгляды на Китэ. К которому вернулся здоровый цвет лица и вообще он казался на удивление расслабленным, с учётом произошедшего. А потом даже начал ласкать себя. Снова.
«@$#%*?!!!» – обалдел Кай, не зная, что и думать. Думалось только матом. Причём, восхищённым. Чёрт с ней, с любовью и всякими там взаимностями, но у кого ещё в команде ТАКОЙ КАПИТАН?!!
– Проклятье, пара колючек так обломалась, что занозы остались. Пинцетом не вытащить… – пробормотал Кай, стараясь на что-нибудь отвлечься: собственная неумытая морда пахла странно. Пахла Китэ. И ещё член его этот огромный, покрасневший…
– Иголку найди, – скомандовал Китэ и Кай привычно подчинился. А потом вдруг кричать и вырываться стало поздно и даже как-то неловко. Взрослый же мужик.
Да из хватки Китэ и не вырвешься.
Китэ аккуратно расковырял иглой верхний слой кожи и извлёк занозы так ловко, что даже кровь не выступила. Вата, дезинфекция, все дела – Каю показалось, что он с пострадавшим членом столько не возился, сколько Китэ с его рукой.
Наконец, Китэ искупал иголку в растворе и вернул Каю.
– А теперь тебе предстоит проделать то же самое.
– Мм-м…. Я не смогу! – запротестовал Кай, в ужасе глядя на место, которое предстояло ковырять иглой.
«Это кошмар!»
– Сможешь. Должен. – Китэ одним взглядом выморозил Кая до печёнки и тот стёк на колени совершенно естественно, словно всю жизнь так провёл. В метафорическом смысле, наверное, так оно и было.
«Он мне всего этого никогда не простит… Никогда» – собственная эрекция чертовски мешала, рука с иголкой мелко-мелко подрагивала, весь мир пах спермой Китэ, хотелось лечь и сдохнуть. Точнее, сперва отдрочить себе, потом ему, потом лечь и сдохнуть.
Сначала игла вспорола кожу излишне глубоко. Китэ вздрогнул и зашипел сквозь стиснутые зубы не хуже Кайдо из Сейгаку. А точнее, Кайдо до такого матерно-ядовитого звука ещё шипеть и шипеть. Зато занозу вынесло вместе с кровью. Ничего уже не соображая, Кай подобрал алую каплю языком и как-то вдруг почувствовал, что Китэ вот-вот кончит.
– Чёрт! Не надо!!! Рано ещё, – запаниковал Кай и со всей дури пережал член у основания. Китэ со стоном откинулся на подушку и задышал часто-часто, как вытащенная на берег рыбина.
– Ка-а-ай… Ну, ты… нет… таких слов… на всю голову любимый… мой…
От этих слов Кай и кончил, так ни разу не прикоснувшись к себе. Зато сразу стало легче дышать. И какая-то тёмная, доселе неизвестная радость всколыхнулась в душе. И, извлекая следующую занозу, он царапнул Китэ нарочно. И опять перестарался. Пришлось слизывать всю сперму и кровь с члена, а потом Китэ надавил на плечо Кая, чуть не впечатав в пол, и заставил собрать мешанину алых и белёсых капель подчистую.
Ничего более сексуального Китэ в жизни своей не видел, не ощущал, и даже не догадывался о некоторых своих склонностях до этого момента. И Кай тоже. Перед третьей занозой Китэ, наконец, сообразил приказать ему раздеться. Сразу стало ещё интереснее. А ведь Китэ полагал, что возбудиться сильнее уже не сможет – попросту некуда.
На Кая какое-то помрачение нашло, не иначе. Хорошо, что эта заноза оказалась последней и чёрт с ними, с этими медицинскими упражнениями – он принялся жадно вылизывать пах Китэ, его вновь возбуждённый член, посасывал мошонку и бесстыдно подбирался языком к самой заднице. Китэ стонал в голос и это заводило Кая так, что партнёра хотелось попросту съесть. Тем более что, даже почти скрытые жёсткими волосками, отпечатки зубов в паху Китэ смотрелись просто сногсшибательно. Кай решил, что это зрелище останется с ним навечно. Только как с этим дальше жить и даже, страшно подумать, тренироваться, матчи играть – непонятно.
Рассвет застал печальную мешанину из земли, керамических черепков и кактуса всё так же под подоконником, а обессиленных ночными приключениями парней – в слишком узкой для двоих кровати. Кай умудрился обнять любимого и руками и ногами, улыбался во сне и пускал счастливые слюни на загорелое плечо. Китэ уже не то, что руку не чувствовал, а всю правую половину тела – затекло зверски. Но, чёрт возьми, так хорошо ему уже давно не было.
«Придётся купить Каю новый кактус. А то этот… Фуджи что ли подарил? Хотя кто узнает, что с его подарком сталось на Окинаве…»

***

Перед утренней тренировкой Хиракоба принялся рассматривать завалившихся в раздевалку Китэ и Кая с особенным нездоровым интересом. Пристально-пристально.
– Кончай пялиться, Рин, дыру провертишь, – пробормотал Кай, обозлённый и смущённый таким вниманием.
– Ну, как всё прошло? Как твоя маленькая уже не девственная задница себя чувствует?
– Моя маленькая девственная задница всё ещё при мне, но тебя это не касается. А прошло всё охуенно. Тебе, уверен, такое и не снилось! – огрызнулся Кай, от души надеясь, что удалось не покраснеть. Накатившие воспоминания словно пыльным мешком из-за угла огрели. В паху сладко заныло – Каю показалось, что кровь отхлынула от щёк только для того, чтобы полной мерой сконцентрироваться в районе члена. А теннисные шорты хоть и просторные, но не настолько, чтобы всё надёжно скрыть.
– Незабываемая ночь, – невозмутимо подтвердил Китэ и тепло улыбнулся любовнику. – Не ожидал, честное слово. Кай это просто что-то с чем-то.
– Уроды! – сказал, как сплюнул, Хиракоба и выскочил из раздевалки, хорошенько разъебав дверь об косяк.
– Бедный наш неудовлетворённый блондинчик, – фыркнул Чинен, проверяя ракетки.
Таниши, старательно пряча злорадство под ресницами, подхватил две корзины с мячами и ушёл на корт.
Новый день.
Новая изнурительная тренировка.
Новая расстановка сил в команде Хига.